Драбблы

[laam2]

Последний раз
Пейринг: Аллен/Линали

«… потому, что ты — чудо, и я готов променять рай на ад, лишь бы быть рядом с тобой…»


Линали тихонько спит, свернувшись калачиком на старом, продавленном диване. Я спокойно стою и не могу прекратить рассматривать ее.

Просто это в последний раз.

Она чуть заметно улыбается во сне и переворачивается на другой бок. Именно в эту минуту она кажется просто потрясающе красивой. Странно, может это, потому что я в последний раз на нее смотрю или я был абсолютным придурком все это время и никогда не обращал на это должного внимания?
Она хмурится как бы в подтверждение моих слов. Глупо, да? Она же спит, а я стою здесь, как последний маньяк.
Я не стану будить ее, чтобы попрощаться. Идиотизм. Что я скажу ей? Прости меня, я боюсь, что могу причинить вам всем боль? Ной внутри становится все сильнее? Я мог бы сказать все это. Она бы поняла, я знаю точно, но будить ее я не собираюсь….Не сейчас. Ни к чему.
Я опускаюсь на колени и вглядываюсь в ее лицо.
Спокойное и красивое.
Смотреть на нее, просто смотреть уже служит мне радостью.
Возможно, я люблю ее.
Я не знаю.
Стоп, сейчас не время мучиться.
Потом. Когда я уйду и пойму что потерял.
Я верю, Линали, что у тебя все будет хорошо. Ты достойна лучшего. Ты принадлежишь миру, в котором я никогда не смогу остаться.
Я умру скоро…По крайней мере, сделаю все возможное для этого. Я ни за что и никогда не причиню тебе вреда, так будет лучше. Я просто спасу всех от чудовища, живущего во мне. Но главное спасу тебя.
А ты будешь жить. Долго. Очень долго. И я надеюсь, счастливо. Это единственное что помогает мне смириться со своей участью.
Я улыбаюсь, поправляя прядь волос, упавшую тебе на лицо. И легко прикасаюсь губами к твоему лбу.
Последний раз…
Прощай Линали, может я хотя бы приснюсь тебе сегодня?
В последний раз…




Маленький подлец

Пейринг: Аллен /Канда

«Моя единственная любовь — детище моей единственной ненависти»

-Ты же помнишь, что я тебя ненавижу?- Канда снова хмурится и серьезно смотрит на Аллена.
Они сидят на крыше высотного здания, под ярким, весенним солнцем, разглядывая причудливые формы облаков на небе. Аллен, кажется, дремал под теплыми солнечными лучами и теперь щурится, внимательно смотря парню в лицо, неожиданно улыбается и произносит:
-Да, естественно, я помню.
А Канде хочется убить его за эту улыбку. Или поцеловать. И он не может понять какое желание сильнее.
А подлец, смотря на него, улыбается ещё сильнее и нахально произносит:
-У тебя все так.
А Канда снова молчит. Как идиот. Как самый последний идиот. С ним такое вообще впервые. Чтобы он и не знал что ответить? Процесс самобичевания прерывают неожиданно тихие слова Аллена.
-А знаешь, мне плевать. Я-то тебя люблю,- он устало потирает лоб и неотрывно смотрит вдаль.
И Канда на секунду замирает. А потом наклоняется и нежно целует ненавистного Уокера. Маленький подлец…




Осень

пейринг: Канда/Миранда

Нежность — лучшее доказательство любви, чем самые страстные клятвы.

Канда всегда ненавидел осень. Дождливая, сырая, холодная, одним словом никаких теплых чувств она у него не вызывала. И сейчас, сидя у огромного, полусгнившего дуба, он проклинал самое идиотское время года и это идиотское место. Проклинал, но все равно вынужден был находиться здесь, терпеливо ожидая остальных экзорцистов, чтобы отправится с ними на очередное общее задание. И сколько можно просить Комуи, чтобы он давал ему одиночные миссии?
Миранде же было абсолютно плевать на его негодование. Ее, казалось, волновали только яркие опавшие листья, которые она собирала. Собирала так бережно, будто они были хрустальными.
Внезапно Канда понял, что внимательнейшим образом рассматривает ярко-золотистые и рыжие листья клена в ее руках, и непонимающе нахмурился. Его что-то привлекло в этом зрелище - но что, черт возьми? Грязные, опавшие, такие обыкновенные и непримечательные листья или руки этой неудачницы с обгрызанными ногтями? Ни то, ни другое, по мнению мечника не было достойным и секунды любования
Миранда перехватила его взгляд и улыбнулась. Не робко, не испуганно, как прежде, а мягко, открыто и абсолютно счастливо. И он, наверное, впервые понял, за что можно было бы полюбить осень.
За яркие в свете солнца глаза, так нежно смотрящие в этом момент, за листья и за первый снег в ее волосах.